Вера против фактов - Страница 64

...

К счастью, говоря научным языком, если Бог существует, то он оставил себе немало материала для работы. Взять хотя бы один пример: неопределенная природа квантовых событий позволила бы умному и проницательному Богу влиять на события способами глубокими, но при этом невидимыми для нас. Эти события могли бы включать появление мутаций, активацию некоторых нейронов в мозгу и даже выживание отдельных клеток и организмов под влиянием случайных процессов радиоактивного распада.

Забавно, что Миллер, предложивший наиболее неотразимые и убедительные аргументы против теории разумного замысла, заканчивает утверждением о том, что Бог направляет эволюцию при помощи квантовой механики. Этот путь приводит его не куда-нибудь, а на задворки креационизма. И зачем Богу хотеть действовать «умно и проницательно» (то есть тайно)? Почему это лучше, чем просто создать человека? Единственное преимущество теории Миллера таково: вмешательство Бога при этом (весьма кстати) распознать невозможно.

Теистической эволюции не удается примирить науку с религией, поскольку она засоряет теорию эволюции креационизмом, вводя вмешательство Бога, которое либо научно опровержимо, либо нераспознаваемо – а значит, излишне. Вот почему теистическая эволюция, радостно принятая американской публикой, была решительно отвергнута учеными. Представьте, что было бы, если бы аналоги теистической эволюции появились в других областях знания. Скажем, «теистическая химия» утверждала бы, что Бог незаметно создает связи между молекулами, а «теистическая теория гравитации» – что притяжение между объектами поддерживается «основанием бытия». Никто, даже верующие, не принял бы это всерьез. Единственная причина, по которой теистическая эволюция получила поддержку, такова: она политически выгодна (ученые не возражают, потому что она дает религиозным людям место в эволюционном лагере) и отчасти нивелирует обиды верующих на естественную эволюцию. Верующие не предлагают ввести понятия теистической химии или физики лишь потому, что эти области науки не противоречат Писанию. Только в биологии есть теории, способные опровергнуть представления об исключительности человека, закрепленные в священных текстах.

Но теистическая эволюция изобилует и научными проблемами. Главная из них такова: несмотря на заявления о том, что мутации в нашей ДНК смещены в определенном направлении (то есть «неслучайны»), не существует никаких доказательств того, что полезные мутации возникают чаще, если они «нужны» организму. Мутации можно было бы, к примеру, считать неслучайными, если бы млекопитающие при миграции в более холодные места испытывали относительно больше мутаций, отвечающих за более длинный мех. Но доказательств тому нет. Насколько нам известно, мутационный процесс «безразличен» (этот термин мне нравится больше, чем «случайный»): ошибки возникают в ДНК организма независимо от того, будут ли они полезны для выживания особи и продолжения ее рода. Можно было бы спасти теорию теистической эволюции, сказав, что мутации, инициированные Богом, нераспознаваемо редки – по существу, каждая такая мутация будет чудом. Но эту гипотезу невозможно проверить. Что нам удалось показать в экспериментах с микроорганизмами, так это то, что никакая внешняя сила не производит мутации образом, полезным для адаптации.

Далее, в эволюции не видно признаков телеологического руководства или направленности, о которой говорят сторонники теистической эволюции. Биологи-эволюционисты давным-давно отказались от представления о неизбежности эволюционного движения к большей сложности, движения, высшей точкой которого стал род человеческий. Если рассмотреть все биологические виды в совокупности, то выяснится, что средняя сложность организмов за 3,5 млрд лет эволюции, безусловно, выросла, но лишь потому, что начиналась жизнь с простых реплицируемых молекул, а единственный путь развития из этой точки – усложнение.

Вопреки здравому смыслу, естественный отбор далеко не всегда поддерживает сложность. К примеру, если вы паразит, то естественный отбор может сделать вас менее сложным, поскольку вы живете в основном за счет других видов. Ленточные черви-паразиты развились из свободноживущих форм, потеряв в ходе эволюции пищеварительную и нервную системы, а также значительную часть репродуктивного аппарата. При этом ленточные глисты великолепно адаптированы к паразитическому образу жизни: они заняты почти исключительно откладыванием яиц, а большая часть метаболизма происходит за счет хозяина.

Интеллект тоже не всегда окупается. Несколько лет назад у меня был скунс, симпатичный, но явно не очень умный. Иногда он вообще не замечал ничего, кроме еды. Ветеринар, которому я рассказал об этом, поставил меня на место резким ответом: «Глуп? Вот уж нет! Он идеально приспособился к тому, чтобы быть скунсом!» Интеллект обходится недешево: нужно вырастить и носить с собой лишнюю мозговую ткань, нужно обладать высоким метаболизмом, чтобы ее обслуживать. Если затраты превосходят генетическую выгоду, мозг просто не будет расти. Умному скунсу, возможно, будет трудней приспосабливаться. Есть много примеров, когда организмы теряли какие-то черты и становились проще, потому что это поддерживалось естественным отбором. Существа, переселившиеся в пещеры, часто обходятся без глаз, поскольку обладание бесполезным органом не дает никаких преимуществ. Помимо того, что этот орган весьма уязвим, он может оттягивать ресурсы от других полезных частей тела. Не забывайте, что главная ценность естественного отбора – репродуктивный результат, а иногда эволюционное исчезновение свойств, не приносящих никакой пользы, только способствует размножению.